The Washington Post: Тысячи бежавших с линии фронта украинцев вернулись домой, оживив безлюдные города

The Washington Post, 18.02.2023

Авторы: Стив Хендрикс и Сергей Корольчук

Число мирных жителей в Славянске и Краматорске выросло вдвое. Количество новорожденных утроилось. По словам мэра Славянска, привязанность к родным местам глубоко укоренилась в жителях Восточной Украины.

СЛАВЯНСК, УКРАИНА. Когда Россия напала на Украину, Катерина Гордеева сделала то же, что и большинство ее соседей в этом раздираемом боями прифронтовом городе: она уехала. У нее были деньги на поездку, а мать ждала ее в Италии. Поэтому Гордеева и ее семилетний сын присоединились к масштабному исходу, превратившему Славянск почти что в город-призрак, на пустых улицах которого то и дело раздаются взрывы.

Но несколько месяцев назад, когда война еще бушевала, снаряды сыпались с неба, а российские истребители были всего в 40 км, близ Бахмута, она вернулась. И открыла новое кафе.

«Я не боюсь обстрелов или взрывов, — говорит 39-летняя Гордеева, стоя в свете огней шашлычной, которую они с мужем открыли в январе. — В Италии было безопасно, но я все время смотрела на свой дом через интернет-камеры. Я хотела быть здесь, где моя жизнь».

Она не единственная, кто вернулась. Гордеева и ее сын Герман стали частью внезапного обратного исхода. Вопреки войне число жителей в наиболее пострадавших городах на востоке Донбасса растет, а довоенная жизнь частично восстанавливается.

Движимые финансовой нуждой, семейными узами и тоской по дому, десятки тысяч вернувшихся вновь заселяют регион, где Москва ведет ожесточенные бои и, как ожидается, начнет следующее крупное наступление для захвата всей Донецкой области.

По данным региональных властей, число мирных жителей в Славянске и соседнем Краматорске превысило 50 и 80 тысяч соответственно. Оно удвоилось по сравнению с минимумом, зафиксированным в прошлом году после массовой эвакуации. В соседней Константиновке наплыв репатриантов привел к тому, что население увеличилось до 45 тысяч человек, рассказали в военной администрации.

Число вернувшихся еще далеко от показателей довоенного населения этих городов: 220 тысяч в Краматорске, 110 тысяч в Славянске и 70 тысяч в Константиновке. Но из-за наплыва людей тысячи новых мирных жителей могут получить ранения или погибнуть в районах, которые уже давно страдают от российских обстрелов.

Три города образуют полумесяц к западу от Бахмута, где украинские войска ведут кровавую битву, чтобы не дать продвинуться россиянам. Все три города Россия продолжает обстреливать снарядами и ракетами, в том числе разрывными. Из-за этого в Краматорске в начале месяца был разрушен жилой дом: четыре человека погибли, 18 получили ранения.

В этом месяце Славянск обстреляли четыре раза. А число новорожденных детей увеличилось более чем втрое по сравнению с летним минимумом — до 20 в месяц. Они рождаются в обнесенной мешками с песком больнице, где вместе лечат и гражданских, и раненных в бою военных.

Местные чиновники развернули целую кампанию в СМИ и даже ходили по домам, призывая уезжать всех, особенно семьи с детьми. Сейчас они  одновременно разочарованы и проникнуты сочувствием к тем, кто с упорством переезжает обратно в зону боевых действий.

«Эвакуация спасает жизни. Мы хотим, чтобы люди уезжали, — говорит Сергей Горбунов, замглавы военной администрации Константиновки. — Но люди хотят быть здесь. Это их дом».

Приток жителей неожиданно оживил города, которые еще пару месяцев назад были практически необитаемы. Новая шашлычная Гордеевой стоит через дорогу от нового отеля и в квартале от нового суши-бара.

Фонари на улицах по-прежнему не горят для экономии энергии и дезориентации российских дронов. Но свет из окон все чаще озаряет темные силуэты многоэтажек. Число автомобилей на дорогах выросло настолько, что администрация Славянска впервые за несколько месяцев включила светофоры, пусть для этого и пришлось ждать возвращения мастера, который знал, как перезапустить систему.

Одним утром сразу восемь пешеходов ждали зеленого света на перекрестке: один был с детской коляской, другой держал в руках стаканчик фирменного капучино от Golden Cup. Недавно эта небольшая кофейня расширилась до полноценного ресторана, заняв соседнее помещение.

В Краматорске на День святого Валентина местная кальянная и пиццерия были заполнены молодыми людьми в военной и гражданской форме. Оба заведения вновь открылись в октябре и выглядят вполне опрятно. Семьи с детьми гуляли по тротуарам, снег с которых был убран муниципальными работниками.

В кафе и парках тусуются подростки школьного возраста, которые были в разлуке на протяжении нескольких месяцев и виделись лишь на уроках в Zoom и в онлайн-играх.

«Если бы не взрывы и сирены воздушной тревоги, я бы сказал, что все почти что нормально», — говорит 16-летний Артур Бабаянц. Он вернулся в Краматорск с родителями и братом в сентябре, проведя шесть месяцев на западе в студенческом общежитии, переоборудованном в эвакуационный центр.

Они вернулись после того, как из стоматологической клиники, где его мать работает рентгенологом, позвонили и сказали, что она должна снова выйти на работу. Жизнь наладилась, но не до того уровня, что был до войны. Поэтому он и его дядя стоят на центральной площади города в ожидании гуманитарной помощи — коробок с консервированной фасолью, растительным маслом и макаронами, которые раздают власти города.

Как и большинство репатриантов, семья Бабаянц вернулась домой осенью после контрнаступления украинской армии, которая вытеснила российских оккупантов с большей части Харьковщины и из Херсона. Эти победы пробудили в людях оптимизм и дали властям возможность восстановить часть разрушенной войной инфраструктуры.

Три города удалось вновь подключить к водо- и газопроводам, идущим из освобожденного региона на севере. На фоне теплой для зимы погоды и подъема патриотизма многие упустили из виду, что бои продолжаются как никогда интенсивно.

«Я не чувствую себя в безопасности, нет, — говорит Бабаянц, из окна которого открывается вид на разрушенный российскими ракетами завод. — Но мы знаем, что армия нас защитит»

В очереди за помощью стоит и 67-летняя Нина Бугакова. Она говорит, что вернулась, потому что не могла больше платить за аренду жилья в деревне, где нашли убежище ее дети и внуки. И ей невыносимо быть вдали от единственного города, который она знает. Тяга к которому сильнее грохота бомбежек и страха смерти.

«Здесь похоронена вся моя семья, в том числе мой муж, — говорит Бугакова. — Самое страшное, что я могу быть погребена под завалами».

По словам мэра Славянска Вадима Ляха, привязанность к родным местам глубоко укоренилась в жителях Восточной Украины — преимущественно русскоязычного региона заводов и угольных шахт, откуда многие никогда не выезжали.

«В их сознании заложено, что они будут здесь, несмотря ни на что», — говорит Лях, руководящий городом от имени военно-гражданской администрации.

По его словам, чем больше в городе людей, тем больше работы у коммунальных бригад, обеспечивающих его жизнедеятельность. Тем сильнее и нагрузка на инфраструктуру, которую с октября постоянно бомбит Россия. Однако, по словам мэра, в город вернулось достаточно специалистов, чтобы удовлетворять эти запросы.

Например, водителей хватает для работы 70% автобусных маршрутов. Хотя некоторые жители и жалуются, что они курсируют лишь раз в два часа, а не каждые 30 минут.

Лях пожимает плечами: «Мы все еще находимся в состоянии войны».

Мэр ожидает, что многие вернувшиеся могут снова уехать, если обстановка на фронте ухудшится. Волонтерская эвакуационная группа «Восток SOS» сообщила, что у них уже есть несколько обращений о повторной эвакуации.

Но некоторые из тех, кто уехал и вернулся, больше не хотят уезжать. Многие говорят, что спусковым крючком могло бы стать падение Бахмута, если оно произойдет.

Гордеевой для отъезда нужно больше, даже чтобы просто заново собрать вещи. Она говорит, что должна своими глазами увидеть, как враг входит в ее родной город.

«Слушайте, если я увижу россиян, приближающихся на БТР, то мы уедем. — признается она. — Я же не сумасшедшая»

Оригинал