«Подкаст Сергея Смирнова»: «Аулы истребить пушками». Как Российская империя присоединяла Краснодарский край
На своем пути империя усилиями, вероятно, лучшего полководца эпохи просто разметала по степи беспокойный ногайский народ, реликт времен Золотой Орды. При этом она лишила его земли и будущего как единого этноса…
Подписаться на канал Сергея Смирнова
Поддержать канал Сергея Смирнова
В последней трети 18 века территориальная экспансия России достигла своего пика. Империя расширялась буквально во всех направлениях. На Востоке были присоединены Курилы и Камчатка, на Западе была захвачена значительная часть Польши. Но ключевым направлением все равно был Юг. Здесь, при Екатерине II, российскими стали Крым, Южное направление, где сейчас Краснодарский край, дальше начинается Северный Кавказ. Именно в этом месте сотни лет жили ногайцы. О них и поговорим сегодня.
Всем привет! Это Сергей Смирнов. Новый исторический ролик. Для того, чтобы они дальше выходили, подписывайтесь на Patreon, прежде всего на Patreon, на Boosty, обязательно ставьте лайки, оставляйте комментарии, чтобы больше людей увидели видео. Ну, мы начинаем.
В 2021 году депутат местного совета в Карачаево-Черкесии Адлер Туркменов потребовал демонтировать баннер с портретом Александра Суворова. По его словам, в республике, где проживают ногайцы, портрет знаменитого русского полководца неуместен. Реакция на это заявление была предсказуемой и возмущенной. В итоге Туркменова исключили из партии Справедливая Россия. Обычные такие вещи, там была проверка по уголовному делу. Но нас интересует, с чем было связано его высказывание. Кратко отвечу – с событиями конца 18 века.
Но сначала предыстория.
Ногайцы или Ногайя это самоназвание народа. Я буду говорить в дальнейшем и так, и так. Сейчас известны скорее среди историков этнографов. Хотя некогда они были известны в Восточной Европе, как такая грозная сила. По наиболее распространенной версии ногаи произошли от монгольского рода мангытов, смешавшихся с тюркоязычным населением степей Евразии.
А возникновение этнонима “Ногай”, в переводе с монгольского – пёс собака, связывают с Золото-Ордынским полководцем Ногайем, который в конце XIII века правил самым западным крылом Монгольской империи. Ногайя называл себя, в частности, темник Золотой Орды Мамай. Тот самый армию, которого разбил Дмитрий Донской на Куликовом поле. Отдельная история по поводу мифов вокруг этого сражения. Сейчас явно не об этом.
Уже после окончательного распада Золотой Орды, ногайями часто стали называть все тюркоязычное население степей от Дуная до Урала. Собственно, в тот период у ногайцев и появилась своя государственность. Расположенная в междуречье Волги и Урала огромная территория – Ногайская орда была одним из последних великих кочевых государств. Впрочем, постоянные военные конфликты с соседями, внутренние междоусобицы, эпидемии, засухи довольно быстро привели Орду к краху. Часть ногайцев признала себя подданными Русского царства, а те, кто не желал подчиняться христианскому правителю, перекочевали на Запад в Причерноморье и Кубань. Там они влились в состав Крымского ханства. К 18 веку основная часть ногайев кочевала по северным берегам Черного моря в Приазовье и на Кубань.
Буджакская Орда была на территории современной Одесской области Украины и Едисантская Орда в Николаевской области, Джамбылуцкая и Едикчульская Орды в Херсонской и Запорожской областях.
По Кубани же кочевали так называемые малые Ногаи. Все эти полуавтономные ногайские объединения были подчиненными крымского хана. А тот, в свою очередь, признавал свою зависимость от турецкого султана. Впрочем, формально, подчиняясь хану, предводители ногайцев нередко выходили из под его контроля, отправлялись в самовольные походы, заключали союзы с соседями. Иногда дело доходило до прямой вооруженной борьбы с крымским ханом. Тем более что Ногаи иногда могли выставить более многочисленную армию, чем сами крымские татары. Ну, напомню, это было в моем ролике про Крым, обязательно посмотрите, другое название крымских татар, которые они предпочитают – крымцы.
Кстати, к слову, на Западе в то время не делали различия между ногайцами и крымскими татарами. Англоязычные географы и писатели 18 и даже начала 19 века часто называли Крымское ханство и малую Ногайской орду – Малой Татарией, а ее, в свою очередь, делили на Крымскую Татарию и Кубанскую Татарию. И в русской традиции ногайцев часто путали с татарами. Хотя, как подчеркивает ведущий российский историк, тюрковед Вадим Трепавлов, пожалуй, главный специалист по народам Золотой Орды, сами ногайцы принципиально отделяли себя от крымских татар или крымцев.
В 16 веке между ногайцами и крымцами происходили кровавые распри. Сначала ногайский предводитель убил хана Мехмед Гирея. Затем Орда проникла на полуостров и грабила его в течение целого месяца. Спустя четверть века крымцы взяли реванш и полностью уничтожили у перекопа 10 000-е ногайское войско. Позже, в составе армии крымского хана, ногаи неоднократно вторгались в пределы России. Ну и вообще были на территориях и Украины, и Польши. Они и Москву грабили. Когда Девлет Гирей спалил столицу Русского царства практически дотла. И вообще набеги продолжались больше 200 лет. Но к 18 веку ситуация в корне изменилась. Россия начала активную экспансию в сторону Черного моря, тогда как ее главный противник здесь – Османская империя к тому моменту уже преодолела пик своего развития и начала медленно стагнировать.
Серия русско турецких войн привела к тому, что по миру тысяча семьсот семьдесят четвертого года ногайцы вместе с Крымским ханством получили независимость как от Турции, так и от России. К тому времени почти все Ногайские орды откочевали на Кубань, то есть продолжали находиться на территории управляемой столицы Крымского ханства, Бахчисарая. По самым минимальным оценкам, численность ногайцев на Кубани тогда составляла более 60 000 семей. С учетом традиционного соотношения примерно пять человек в семье. Получается, что всего их было более 300 000 человек. Впрочем, по другим подсчетам, общая численность ногайцев, населявших территории Крыма, Кубань, прежде всего Кубани и прикаспийские степи составляла примерно 800 000 человек.
Турция довольно долго отказывалась ратифицировать мирный договор с Россией. Пока в Стамбуле тянули время, у ногайцев появился шанс восстановить свою государственность. Правда, безусловно, под опекой Российской империи.
Чиновники Екатерины II начали подготовку провозглашения независимого от Крыма, Кубанского ханства с ногайским населением. Но в итоге турецкий султан все же ратифицировал соглашение с Россией. Кубань формально осталась под властью в Бахчисарае, да, Крымского ханства.
В последующие несколько лет Крымское ханство пережило череду крупных политических, скажем так, катаклизмов.
И поскольку в каждом из них деятельное участие приняли Ногайские орды, на этом периоде надо остановиться чуть подробнее. В конце 1776 года ногайцы поддержали пророссийского претендента на ханский престол Шагин Гирея. Однако тот так активно начал проводить свои реформы, что в Крыму сразу вспыхнуло антиправительственное восстание, которое в итоге и поддержала Кубанская орда. Вообще хан хотел, буквально, как Петр I, перестроить архаичные исламские общества на европейский манер. Но при этом не собирался тратить на это годы, а планировался сделать за месяц. Это закономерно вызвало сопротивление значительной части его подданных. Впрочем, вскоре с помощью русских войск порядок в ханстве был восстановлен, однако обстановка на Кубани продолжала оставаться напряженной. Тем более надо понимать, что ногайские кочевья на Кубани располагались в непосредственной близости от отрогов Северного Кавказа, где проживали черкесы, адыги. Они давно уже ориентировались на Турцию и сопротивлялись попыткам Российской империи закрепиться в предгорьях Кавказа.
Весной 1777 года всесильный фаворит Екатерины II Григорий Потемкин представил императрице докладную записку, в которой он наметил план колонизации и экономического освоения Предкавказья. Потемкин, в частности, предложил соединить русские форпосты в устье Дона и в низовьях Терека, укрепленные линии протяженностью более 500 километров, которые бы пересекали всю равнинную части региона от Азова до Моздока. Екатерина одобрила план и назначила командиром Кубанского корпуса 48 летнего генерал-поручика Александра Суворова. Ему было поручено не только построить укрепления, но также прекратить мятежи среди ногайцев и подготовить почву для отделения Кубани от Крыма. Ну, то есть возвращения к плану отделения Кубани и провозглашения ее независимой от Крымского ханства. Суворов быстро справился со строительством, буквально за несколько месяцев. В дальнейшем он фактически запер ногайское кочевье между русскими кордонами на юге, Черным и Азовским морями на западе и Калмыцкой пустыней на Востоке и землями Донских казаков на Севере. Поскольку, опорные пункты русских строились также на землях формально независимого Крымского ханства, Турция заявила протест. Ну и Суворов вынужден был частично свернуть работы на этом. Тогда же в обмен на официальное признание Шагин Гирея со стороны Стамбула русские войска покинули Крым и Кубань. Правда, ненадолго. В последующие два года Суворов выселил из Крыма десятки тысяч христиан. При этом обстановка в ханстве накалилась до предела, потому что Шагин Гирей и не думал сворачивать реформы, так раздражавшие его подданных. Наконец, кубанский Ногай открыто выступили против хана. После чего восстание охватило и сам Крымский полуостров. Шагин Гирей бежал в Керчь под защиту русских войск, и все его чиновники были перебиты. На престол при поддержке ногайцев был возведен старший брат Шагин Гирея Бахадыр. Его правление, впрочем, продлилось всего несколько месяцев. Турция отказалась признавать нового хана, так как не желала ссориться с Россией. Екатерина ввела на полуостров войска и быстро подавила восстание. Вернувшись на престол, Шагин Гирей начал расправу над своими противниками, однако это все уже была агония ханства.
В столице империи Санкт-Петербурге решили, что хватит играть с крымской независимостью. В конце 1782 года Шагин Гирей торжественно объявил крымским старейшинам, что цитата: “не хочет быть ханом такого коварного народа” и отрекся от престола. Караимский автор Рабе Азаи так пишет об этом событии, цитата: “Шагин Хан собрал всех своих сановников и объявил им, что он отрекается от ханского престола. Идите, говорил им, избирайте себе в ханы кого угодно, потому что я не хочу управлять вами. Вы столько раз заплатили мне за добро злом. Да, рассудит Бог между нами.”
Уже спустя пару месяцев Екатерина II издала манифест о присоединении Крыма, Правобережной Кубани и Тамани к России. И если крымским татарам российские власти решили оставить их земли, то на ногайцев у них были иные планы. Но для начала кочевников надо было привести к присяге. Это снова было поручено опытному Суворову. Поскольку среди ногайцев было много недовольных. Часть из них откочевали за реку Кубань, на территорию неподвластную российской императрице. Ведь если пребывание в составе формально независимого ханства ногайцев более менее удовлетворяло, то после присоединения или аннексии Крыма, очевидным стало стремление кочевников уйти подальше от жёсткой, такой военно административной опеки со стороны империи. Опасения кочевников понимало и правительство Екатерины. Одновременно с подготовкой к проведению ногайцев к присяге начались приготовления к их переселению за Урал, а также в Тамбовское и Саратовское наместничества, то есть подальше от турецких крепостей на берегу Чёрного моря и непокорных черкесских аулов.
Российский военный историк 19 века генерал Василий Потто в своем монументальном труде “Кавказская война” писал, в частности, цитата: “С уничтожением Крымского царства Потемкин решился, наконец, положить предел необузданному своеволию ногайского народа.” Он приказал переселить его в обезлюдевшие после пугачевского бунта уральские степи и поручил исполнение этого дела Суворову, которого нарочно для этой цели вызвал из Крыма.
Отдавая приказ Суворову склонить кочевников не только к присяге, но и к переселению, Потемкин при этом возлагал надежды на военные, да и дипломатические способности полководца, и на цитата: “скорые и благоразумные его извороты в тесных обстоятельствах”. Так что, как видите, о создании отдельной Кубанской области для ногайцев, оказавшихся в составе России, в принципе уже и не было речи. Часть ногайской знати Суворову удалось подкупить чинами и подарками. Формально они вроде бы не возражали против переселения, правда, с оговорками. Главный ногайский мурза (мурза это такой высший аристократический титул ногайцев), так вот, мурза Халил ага Эфенди в письмах Екатерине указывал, что цитата: “Раз ногайцы добровольно вступили в русское подданство, то они должны жить независимо, и никто не должны вмешиваться в их внутренние дела, нарушать их порядков и мусульманских законов.”
Ногаи также просили отложить переселение хотя бы на два года для укрепления хозяйств, а также освободить их от податей на 10 лет.
Собственно, приведение ногайских орд к присяге должно было состояться вблизи Ейска. Однако, поскольку часть кочевников уже успела уйти за реку Кубань, на территории, которые контролировались турками, Суворову пришлось немало потрудиться, чтобы заманить их обратно. Как можно прочитать в “Истории Кубанского казачьего войска”, за авторством российского казачьего историка Федора Щербины, “Суворов пригласил всех ногайских мурз, обласкал их, называл своими старинными приятелями и угостил их в степи сытным обедом, не жалея водки. Солдатам предварительно приказано было обходиться с татарами как можно радушнее и вежливее”. Заметьте, что автор начала 20 века тоже называет ногаев татарами. Одновременно, впрочем, генерал (будущий генералиссимус) Суворов отправил отряды, чтобы заблокировать переправы через Кубань, “для лучшего удержания ногайцев в повиновении и на случай нового возмущения”.
И все же, несмотря на все эти ухищрения Суворова, процесс возвращения ногаев на российскую территорию шел с трудом, о чем можно судить по донесению генерала Потемкина: “О желающих перекочеванию в Россию ничего верного Вашей светлости донести не могу”. При этом изначально подозревать Суворова в намерении жестко обойтись с кочевниками, вероятно, не стоит. Во всяком случае, донскому атаману Алексею Иловайскому он писал в те дни: “Покорение ногайцев, может быть, обойдется без всякого кровопролития”.
Наконец, в июне 1783 года в окрестностях Ейска, если уж совсем исторически четко – тогда ещё только Ейского укрепления -, было устроено торжество в честь принятия ногаев в русское подданство. Собравшимся кочевникам зачитали отречение Шагин Гирея, потом манифест Екатерины о присоединении Крыма, после чего начался пир. Вот как описывает эти события свидетель, очевидец, так сказать, секретарь Суворова Иоганн Антинг: “Когда окончены были святая литургия и благодарственный молебен, то ногайские начальники, собравшись, присягнули всенародно пред Кораном в верности и подданстве императрице. Потом пошли в свои аулы, которые им последовали. Многим татарам даны были места в российской службе, старшим пожалованы штаб-офицерские, а, впрочем, многим – офицерские чины. Церемония сия кончилась большим праздником, данным татарам графом Суворовым на пространном ровном месте. Для сего дня было изготовлено 100 быков, 800 овец, выставлено 500 ведер русского хлебного вина. За здравие императрицы пили большими бокалами, которые обносили кругом при пушечной пальбе и при беспрерывных восклицаниях: ‘Ура и А-а-а-а!’” После трехдневных торжеств ногаи разъехались по своим кочевьям, сопровождаемые офицерами-надзирателями, или иначе приставами. Впервые опробованная с ногаями система приставов впоследствии будет широко использоваться российскими властями при покорении горных народов Кавказа.
Итак, Кубань официально стала российской, а ногаям надо было собирать пожитки и готовиться к переезду. На новоприобретенные земли у царского правительства были собственные планы, в которые кочевая орда никак не вписывалась. И если сами ногайцы полагали, что после присяги новая власть оставит их в покое, позволив жить, как они столетиями жили при крымском хане, то, конечно, кочевники глубоко ошибались. Суворов к тому времени уже подготовил маршруты переселения, наметил переправы через Волгу и даже составил карту расселения орды на новом месте. Постепенно ногаев все больше охватывали панические настроения, вызванные грядущим переселением. Снаружи эти настроения, конечно, немного подогревались турецкими эмиссарами, не оставлявшими попыток возмутить кочевников против новой власти. Турция пыталась ослабить Российскую империю – это факт.
Тем не менее, в самом конце июля 1783-го года орда под усиленным конвоем русских войск двинулась от Ейска в сторону Волги. Но пройти им удалось едва ли 100 километров. Кто-то распространил по орде слух о том, что отрекшийся крымский хан прибыл на Кубань и готов возглавить ногаев. Кочевники мгновенно взбунтовались. Начались стычки между противниками и сторонниками переселения. Причем понятно, какую сторону поддержали казаки и русские солдаты. Естественно, у них был приказ о переселении, и они поддержали сторонников переселения. В результате часть ногаев, прорвав русско-казачье оцепление, двинулась на юг в сторону реки Кубань, по которой пролегала новая граница России. При переправе через реку Ею ногаям, которые, на минуточку, передвигались со всем своим хозяйством, женами, детьми и домашним скотом, пришлось выдержать буквально сражение с казаками и регулярными войсками, в результате которого погибло около полутора тысяч кочевников.
В другом месте русские солдаты, по выражению Суворова, устроили ногаям “полную рубку”. Спасаясь от преследователей, кочевники бросались прямо в болотистой речку, вязли там под пулями русских, а тех, кто остался на берегу, казаки и драгуны рубили саблями. Как утверждают русские источники, но, впрочем, других просто не имеется, отчаявшись спастись, ногайцы начали резать своих жен, а детей бросать в реку. В итоге погибли 3000 кочевников, а в плен попало лишь 8 стариков, 18 женщин и 34 младенца. Потери со стороны русских войск составили примерно 100 человек убитыми и ранеными. Совершенно разные пропорции. Часть ногаев попыталась было взять штурмом Ейский городок, но русские войска разогнали их артиллерией. После этого Суворов отдал приказ прекратить преследования и стал выжидать, куда орда направится дальше. От Потемкина он получил приказ: “Считать возмутившихся ногайцев не подданными России, а врагами Отечества, достойными всякого наказания оружием”. В свою очередь, атаману Донского казачьего войска Иловайскому было предписано: “Собрать немедленно войско Донское и преследовать мятежников, и наказать их беспощадным истреблением”.
Чтобы окончательно не спугнуть кочевников и не спровоцировать их на отступление в горы Кавказа, Суворов распустил слух, будто бы он отбыл в Полтаву, а его войска отведены обратно в Россию, и лишь их малая часть отправлена через горы Кавказа на войну с персами. Ногайцев же якобы “велено оставить в покое”. На самом же деле генерал тайно по ночам передвигал свои отряды на юг, к реке Кубани, где теперь кочевала Орда.
В конце сентября 1783-го года Суворов достиг кочевей ногайцев в районе впадения в Кубань реки Лабы. Перед тем, как напасть на противника, Сиятельный граф распространил по войскам приказ, в котором содержались следующие инструкции: “Войскам отдыху нет до решительного поражения, истребления, плена бунтовщиков. Не близки они, искать их везде, стрельбу беречь и больше работать холодным оружием. Аулы истребить пушками. Всю добычу делить: половину – на государя, казакам – две трети, другому войску – одна треть из оставшейся половины”. Ночью русские войска скрытно переправились через реку, а на рассвете бросились на еще спящих кочевников. В этой бойне погибли 7000 ногайцев. Русские отряды рубили, кололи, резали, потом отдыхали и снова бросались вдогонку за успевшим отступить противником.
Российский историк XIX века Михаил Синюткин так описывает произошедшее: “Ничему не было пощады. Ни полу, ни возрасту. Все, что только принадлежало к враждебному племени, гибло: мужчины, женщины, старики, младенцы. Ничто не могло удержать ярости войск, так долго копившейся. Нужно было употребить власть, чтобы остановить напрасное кровопролитие”. Антинг, тот самый человек в окружении Суворова, свидетельствует, в свою очередь, что и злоба ногайцев была не меньше: “Одни из них сами убивали своих жен и детей, а некоторые, пронзенные насквозь мстительным орудием, натягивали еще луки, чтобы, умирая, уязвить казаков”.
Избиение кочевников в итоге продолжалось до десяти часов вечера. Конечно, это была резня. Битвой подобное назвать трудно. Русские войска потеряли убитыми лишь несколько человек, а общие потери с ранеными и пропавшими без вести едва достигали полусотни. Орда же была полностью разгромлена. Помимо погибших, 1000 человек были взяты в плен, в руки русских попал весь скот. Уничтожены были и предводители ногаев – мурзы. За теми, кто сумел сбежать от побоища, были отправлены специальные отряды. Тем не менее, основной массе кочевников удалось в конечном итоге уйти на территорию Османской империи. За ними последовали и крымские татары, которых, по словам историков, обуял ужас при известии о том разгроме, который русские учинили ногаям.
Василий Потто, о котором я уже говорил, в конце XIX века, писал: “Места же, где кипела битва, и все окрестные долины были завалены трупами. Страшный урок, данный мятежникам, был так поучителен, что навел панический страх не только на всё Закубанье, но даже на крымских татар. Последние тысячами бежали в Турцию, опасаясь подвергнуться подобной же участи. Крым вскоре опустел и до настоящего времени еще не достиг той цифры народонаселения, которая была в нем при ханах”.
В итоге погром, по-другому это не назвать, учиненный Суворовым, спровоцировал первую волну ногайско-крымско-татарской миграции в Малую Азию и на другие земли, контролируемые турками. Вторая волна имела место уже в середине XIX века, после окончания Кавказской войны. Всего же в Турцию ушли где-то 700000 ногайцев и 1500000 крымских татар. Та часть ногаев, которая приняла российское подданство, расселилась разрозненными группами по всему Северному Кавказу, вплоть до Прикаспийских степей и низовьев Волги. Там они живут и сегодня, а самые большие группы – в Дагестане и Карачаево-Черкесии.
Одну из групп кубанских кочевников российские власти переселили в степи Приазовья. Здесь они проживали вплоть до Крымской войны, пока после поражения русской армии их не обвинили в симпатиях к туркам и почти поголовно не депортировали на территорию Османской империи. В Турции ногаи, к настоящему времени, в основном ассимилировались, хотя в некоторых районах, к примеру, вокруг Анкары, до сих пор существуют ногайские деревни, население которых отделяет себя не только от титульной нации, от турок, но и от родственных крымских татар.
Расправившись с Ногайской ордой, Россия присоединила Кубань, Тамань, предгорья Кавказа, а между Доном и землями черкесов образовалась пустота, которая стала заполняться переселенцами из Российской империи, в первую очередь казаками. Василий Потто пишет: “Уже в 1794 году, одно десятилетие спустя после выселения ногайцев, и только два года после выдворения на Кубани донцов, казаки Запорожья под именем Черноморского войска появляются на низовьях Кубани. Таким образом, путь для российской экспансии дальше, на юг, вдоль Черноморского берега был расчищен”. В Большой Российской энциклопедии, изданной в 1906 году, про ногаев было написано следующее: “Постепенно принужденные покориться России, только приволжские ногайцы вполне примирились со своим положением. Западные же составляли, после покорения Новороссии и Крыма, беспокойный элемент. Частью принудительно переселялись русским правительством на Дон, на северное побережье Азовского моря, где основаны были, на ногайской землях, города Ногайск и Бердянск, и еще далее в калмыцкие степи Астраханской губернии в низовьях Кумы и Терек. Большая часть ногайцев от русских стеснений уходила в разное время в Турцию, так что теперь от Бессарабии до Дона во всей Новороссии не осталось вовсе ногайцев”.
Итак, на своем пути империя усилиями, вероятно, лучшего полководца эпохи просто разметала по степи беспокойный ногайский народ, реликт времен Золотой Орды. При этом она лишила его земли и будущего как единого этноса. На сегодняшний день в России насчитывается примерно 100000 ногайцев. В самом конце 80-х годов в Советском Союзе появилась организация этнических ногайцев “Бирлик” – единство, которое одно время пыталось ежегодно 1 октября отмечать годовщину геноцида на Кубани. Однако последние годы об этой организации ничего не слышно. Да и вообще вряд ли кому-нибудь в сегодняшней России позволят обвинять в резне кочевников Александра Суворова, все-таки он один из главных символов империи, которая, как и прочие колониальные державы, построила свое могущество во многом на порабощении соседних народов.
В заключение хочу сказать, что, безусловно, колониальные захваты и такое отношение к народам присуще далеко не только Российской империи. Проблема заключается в том, что об этом, к сожалению, в учебниках истории практически не говорится.
Спасибо, что досмотрели этот ролик. Подписывайтесь на канал, если вы еще не подписаны. Обязательно подписывайтесь на Patreon, на Boosty, чтобы я мог и дальше эти ролики выпускать. А я прощаюсь с вами до следующих исторических роликов. Всем пока.