Евросоюз идёт на войну
Всего за несколько месяцев, прошедших со дня инаугурации Трампа, мы стали свидетелями событий, меняющих наше представление о мире на корню. То, что казалось незыблемым на протяжении десятилетий, теперь не является бесспорным. Например, роль США в качестве гаранта европейской безопасности. Причем речь не только об Украине, ни об отказе Киеву в военной помощи, предоставлении разведданных и координат целей для ракет ХИМАРС. Нет, множество шагов, которые новая американская администрация сделала в последние недели, недвусмысленно говорят: «Дальше каждый сам за себя». Сюда относится и выступление Джей Ди Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности, и слова министра обороны Пита Хексета о том, что Америка должна сосредоточиться на безопасности собственных границ. Слухи, что Трамп намерен пересмотреть формат участия США в НАТО. Всё это подталкивает европейские страны задуматься, как существовать в реальности, которой никто не был готов.
На этой неделе в Брюсселе состоится саммит глав Евросоюза, посвященный проблемам безопасности. Состоялся он через несколько дней после перепалки Трампа и Зеленского. Именно поэтому, выступая с обращением к согражданам накануне саммита, французский президент Эммануэль Макрон заявил: «Европа сейчас на поворотном моменте истории». Макрон предложил использовать французское ядерное оружие для защиты всех участников Евросоюза.
Предложение революционное, сегодня в Европе ядерное оружие есть только у Франции и ещё у Великобритании, которая в ЕС не входит, вышла из него. Впрочем, пока конкретного плана реализации этого дела нет. Но имеется и более конкретное предложение. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен представила на саммите программу под названием REARM, предполагающую перевооружение Европы. Программа подразумевает выделение 150 миллиардов долларов в виде кредитов на противовоздушную и противоракетную оборону артиллерийские системы, ракеты, боеприпасы, беспилотники. В общем, на всё, что необходимо для защиты от агрессии. Ещё программа REARM предполагает ослабление бюджетных правил для участников Евросоюза. Странам будет разрешено увеличивать уровень бюджетного дефицита, чтобы нарастить расходы на оборону. Кроме того, на оборону позволят направлять средства европейской программы сплочения, которая по идее нацелена на сглаживание разрыва между бедными и богатыми странами.
За счёт этих инициатив фон дер Ляйен считает реальным найти до 800 миллиардов долларов на оборону. Это очень большая сумма. Больше, чем совокупные военные бюджеты всех членов НАТО, за исключением США в 2024 году. Это сопоставимо с военным бюджетом самих США, и в несколько раз больше, чем вся западная помощь Украине за три года войны.
Не остаются в стороне и другие европейские лидеры. Вероятный будущий канцлер Германии Фредерик Мерц Попробует провести через парламент поправки, разрешающие ему увеличить бюджетные расходы на оборону почти вдвое. Польский премьер Дональд Туск ещё более конкретен. Европа, говорит, должна вступить в гонку вооружений с Россией и выиграть ее. Если эти планы станут реальностью хотя бы наполовину, то Макрон будет прав. Мы действительно на поворотном моменте европейской истории.
Я часто говорю, что любые исторические параллели — вещь условная, что каждая ситуация уникальна. Однако нельзя не заметить определённое сходство между сегодняшним днём и концом тридцатых. Прежде всего, сходство это выражается в попытках создать систему коллективной безопасности и обеспечить мир в Европе. С одной стороны, у нас есть Америка, которая прямым текстом говорит: «Нас не интересует, что происходит у вас на континенте. Нам не важно, кто жертва, кто агрессор, кому принадлежит Покровск, а кому Судеты. Подписывайте любые соглашения, отдавайте друг другу любые территории, меняйте президентов на диктаторов, делайте что хотите, только не воюйте, а если воюете, то так, чтобы нас не забрызгало».
Одна из главных претензий, озвученных Трампом Зеленскому в овальном кабинете, вы играете с третьей мировой войной, то есть вы делаете нечто такое, что может сказаться на нас, и потому немедленно прекратите. С другой стороны, есть европейские лидеры, для которых угроза намного ближе и реальней. Они понимают, есть агрессор, он опасен, его нужно как-то остановить, пока он не взялся за них. В конце 30-х такими лидерами были Англия и Франция. Они попытались остановить агрессора сначала путем уступок, подписав мюнхенские соглашения. А когда агрессора остановить не получилось, вступили с ним в войну.
Сегодня такой лидер в Европе — это, прежде всего, Франция и её президент Эммануэль Макрон. Он понимает, что рассчитывать на Америку в ближайшие годы не получится, и пытается взбодрить Старый свет, чтобы тот противостоял России самостоятельно. И использовать для этого противостояния предполагается главное объединение на континенте — Евросоюз. С этим все не так просто, как кажется, потому что такая идея противоречит самой концепции Евросоюза.
***
Что важно понимать про Евросоюз? Евросоюз создавался не для того, чтобы воевать, он создавался для того, чтобы не воевать, идея была в том, чтобы между европейскими странами появились прочные экономические связи чтобы руководству этих стран больше не приходила в голову идея отправиться в крестовый поход против соседа. Много столетий Европа только и делала, что воевала. То Англия против Франции, то Германия против Франции с Англией, все вместе против Испании.
Конец этому пришёл только после Второй мировой войны, когда европейцы довоевались до последней черты и, наконец, задумались, когда убийство людей превратилось в такой же рутинный производственный процесс, как изготовление тушёнки. Они искали способы сделать войну максимально невыгодной И придумали очень важную историю — создать в Европе экономический союз. Появился сначала «Союз угля и стали», а затем «Сообщество по атомной энергии», а вместе с ним и европейское экономическое сообщество. И, наконец, в 92-м году возник Евросоюз.
И всему миру жить стало гораздо лучше и спокойнее. Когда европейские страны объединены общим рынком, когда между ними свободно перемещаются капиталы и люди, когда одной и той же банкнотой можно расплатиться и в Амстердаме, и в Таллине, когда из Берлина в Париж можно приехать на поезде, а не на танке, причем приехать, не проходя таможню. Жить стало лучше. При этом Евросоюз всегда был организацией победивших бюрократов.
Система управления там запутана, как лабиринт Минотавра. Каждый коридор ведет к новым комитетам. Каждый выход завален регламентами. Существует Европарламент, Евросовет, Еврокомиссия, Совет Европейского Союза. Если вы не профессиональный дипломат или не сдавали только что экзамен в МГИМО по этой теме, вы вряд ли вообще сможете внятно объяснить, что все они делают и чем друг друга отличаются, и за что конкретно отвечают. А еще есть национальные правительства в каждой стране, и там свои запутанные системы.
Европейская бюрократия давно стала мемом. Тысячи человеко-часов были потрачены в Брюсселе на директивы по допустимой кривизне огурцов и бананов или на споры о максимальной мощности пылесосов. Людей с революционными настроениями европейская бюрократия засасывает как болото. Хрестоматийный пример здесь Даниэль Кон-Бендит. В мае 68-го года он стал лидером студенческого восстания во Франции, которое уничтожило политическую карьеру самого Шарля де Голля. Но потом мятежный лево-радикал превратился в скучного чиновника, одного из многих в безликой массе евродепутатов.
Тем не менее, Евросоюз — лучшее, что могло случиться с Европой. Шорох бумажек гораздо лучше грохота пушек, а содержание армией клерков обходится намного дешевле содержания настоящей армии, при этом клерки никого не убивают. Связанные миллионами экономических, политических, дипломатических нитей, Франция, Германия и другие бывшие воинственные державы теперь никогда не смогут друг на друга напасть. Но у этого преимущества есть обратная сторона. Организация, созданная для того, чтобы ее участники были не в состоянии друг с другом воевать, вряд ли будет способна бороться с кем-либо извне. Потому что Евросоюз — организация победивших бюрократов, а бюрократия войне противоположна.
Война предполагает принятие быстрых и жестких решений, бюрократия же этого всеми силами избегает. Война, в том числе и от гражданской администрации, требует молниеносной реакции, принятия на себя рисков, связанных в том числе с жизнями людей. Война часто ставит чиновников перед «дилеммой вагонетки» — им приходится выбирать, кого оставить в живых, а кто, возможно, погибнет. Нет ни единого шанса, что все эти Евросоветы, Европарламенты и Еврокомиссии с такой задачей справятся.
Собственно, никогда и не предполагалось, что они должны с ней справляться. Для военных вопросов существует НАТО. Вот это действительно военный альянс, и управляют им кадровые военные. У НАТО есть региональное командование, силы быстрого реагирования, логистика и военные базы и реальный опыт участия в боевых действиях. НАТО — это унифицированные стандарты вооружений, а не 27 разных армий, как в сегодняшней Европе.
Всё это не создаётся по щелчку пальцев или по решению Еврокомиссии. Первый вызов, который стоит перед объединённой Европой, это не поиск денег на перевооружение, о котором говорили на саммите. Это переформатирование самого Евросоюза, создание на его базе некой военной организации, которой раньше не существовало. И делать это придётся в условиях, когда в самом Евросоюзе нет единства, когда во главе Венгрии находится Виктор Орбан, а во главе Словакии — Роберт Фицо.
Оба настроены по отношению к России вполне лояльно, а механизм принятия решений консенсусом, как заведено в ЕС, буксует очень давно. И так же давно витает в воздухе идея механизм этот изменить. На днях ее снова озвучила Кая Каллас, глава евродипломатии, предложившая сделать коалицию у большинства. Но и до этого еще далеко. Принять подобное решение будет совсем непросто в условиях евробюрократии.
Вернемся теперь к идеям, высказанным Макроном об использовании ядерного оружия для защиты Европы. Здесь тоже возникает множество бюрократических вопросов. Прежде всего, что здесь считать Европой? Франция является членом НАТО и должна в первую очередь защищать других участников НАТО. Значит ли это, что без её ядерного зонтика останется, например, Австрия, которая в НАТО не входит? Если же критерием защиты будет членство в Евросоюзе, будут ли какие-то гарантии безопасности, например, для Норвегии? Ведь она не член ЕС.
Или же речь идёт о защите Европы по географическому принципу? Но там тогда вообще много проблем, и Украина — это Европа, и Беларусь тоже. Не всё так ясно и с экономической частью идеи Макрона и фон дер Ляйен. Предложение по смягчению бюджетных правил позволяет государствам ЕС брать больше кредитов на оборонные цели, но за кредиты всё равно придётся платить, и это ляжет нагрузкой на бюджеты стран. Свободных денег сейчас в европейской экономике нет, значит, перевооружаться придется за счет чего-то другого.
Кроме того, даже если деньги найдутся, останется открытым вопрос, у кого покупать вооружение. Исторически сложилось, что Европа зависима в этом вопросе от США, у европейских стран просто не было потребности строить свою оборонку. Почти две трети оборонных заказов в стран ЕС сегодня размещаются в Америке. Получится ли сделать так в будущем, непонятно. Создание же собственной военной промышленности дело еще более небыстрое, чем согласование инициатив фон дер Ляйен на всех ступенях европейской бюрократической лестницы.
Переделать же политический и экономический союз в военной — дело не просто сложное, а вообще беспрецедентное. Сложно вспомнить историческую аналогию, когда страны объединились в сугубо мирных целях, годами измеряли кривизну огурцов и выпускали по этому поводу директивы, а потом вдруг решили экстренно вооружиться и превратиться в военный альянс и сделали это быстро и успешно. Но мы сейчас живём в эпоху беспрецедентных событий.
Мир, к которому мы привыкли, который существовал без фундаментальных сдвигов на протяжении 70 лет с момента окончания Второй мировой войны, теперь стремительно меняется. Поэтому существует вероятность, что такая трансформация действительно совершится, и мы увидим объединённую Европу, которая будет обеспечивать свою безопасность сама, без оглядки на США. Что неминуемо повлечёт за собой изменение роли США в мире, но это уже совсем другая история. До завтра!