Без шума и пыли: в России меняют архитектуру власти
Пока информационное пространство захвачено громкими новостями и скандалами, в марте 2025 года в России завершилась масштабная реформа местного самоуправления, прошедшая практически незамеченной. Госдума в окончательном, третьем чтении приняла закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти», радикально меняющий структуру власти на местах.
Новая редакция закона, работа над которой велась более трех лет, вносит фундаментальные изменения в систему управления муниципалитетами. Главная новация — возможность перехода от двухуровневой структуры МСУ (поселения и муниципальные районы) к одноуровневой (только муниципальные и городские округа).
Идея реформы родилась еще в декабре 2021 года, но между первым и вторым чтениями прошло более двух лет. К моменту принятия закона 20 регионов уже полностью перешли на одноуровневую модель, а 51 находился в процессе перехода.
Против полного демонтажа двухуровневой системы выступил ряд национальных республик, особенно активно — Татарстан. Результатом компромисса стало сохранение для регионов «с социально-экономическими, историческими, национальными и иными особенностями» возможности оставить два уровня.
Помимо изменения структуры, закон вводит трехчастную классификацию полномочий муниципалитетов:
неотъемлемые полномочия, которые нельзя передать на другой уровень (принятие устава, установление местных налогов);
полномочия, которые можно передать региону (организация ЖКХ, образования);
полномочия региона, которые могут быть делегированы муниципалитетам (дорожная деятельность, экология).
Ещё важная новация — расширение контрольных механизмов региональной власти над местной. Губернаторы получили право отрешать от должности глав за «систематическое недостижение показателей эффективности». Это дополнительные рычаги встраивания муниципалитетов в единую вертикаль.
Срок полномочий должностных лиц МСУ унифицирован и составляет пять лет, что также служит стандартизации управленческой системы.
Реформа, принятая под лозунгом повышения эффективности, на деле решает более фундаментальные задачи.
Во-первых, она завершает интеграцию самоуправления в «единую систему публичной власти», концепция которой была закреплена конституционными поправками 2020 года.
Во-вторых, она максимально ограничивает автономию муниципалитетов. Про Европейскую Хартию местного самоуправления, которую Россия ратифицировала в 1998 году, теперь, пожалуй, можно совсем забыть.
Ликвидация поселенческого (в городах районного) уровня лишает граждан формально наиболее близкого к ним уровня власти, усложняя коммуникацию между населением и управленческими структурами. Это, вероятнее всего, приведет к ещё большему снижению политической активности на местах и ослаблению механизмов обратной связи.
С другой стороны, объективный анализ показывает, что многие низовые муниципалитеты испытывали хронический дефицит ресурсов и квалифицированных кадров, что делало полноценное самоуправление на этом уровне во многом фикцией. Централизация же в теории может способствовать более эффективному распределению финансов и оптимизации управленческих процессов. Но это, конечно, в теории…
Новая система во многом воспроизводит советскую модель территориального управления, но адаптированную к современным реалиям рыночной экономики и цифровых технологий. Электронные сервисы и платформы обратной связи призваны частично компенсировать увеличение физической дистанции между гражданами и властью.
Реформа МСУ — не изолированное явление, а элемент более широкого процесса перестройки государственного управления в России, который включает цифровизацию, оптимизацию контрольно-надзорной деятельности и выстраивание вертикальных управленческих структур от федерального до местного уровня.
Мы наблюдаем один из наиболее значимых этапов эволюции российской политической системы за последние два десятилетия, прошедший с минимальным общественным обсуждением и медийным освещением – тихо, без шума и пыли…